Разбор всех направлений итогового сочинения 2021/22 учебного года.
Представлены высказывания великих людей, предложены произведения и краткий анализ.
→ скачать методические рекомендации
Из рекомендаций:
«Преступление и наказание» Ф.М. Достоевский
Предлагая рукопись романа в начале сентября 1865 года редактору “Русского вестника” М.Н. Каткову для опубликования, Достоевский так обозначил основные контуры своего будущего произведения: «Это – психологический отчёт одного преступления. Действие современное, в нынешнем году. Молодой человек, исключённый из студентов университета, мещанин по происхождению, и живущий в крайней бедности, по легкомыслию, по шаткости в понятиях, поддавшись некоторым странным “недоконченным” идеям, которые носятся в воздухе, решил разом выйти из скверного своего положения. Он решился убить одну старуху, титулярную советницу, дающую деньги на проценты.
Старуха глупа, больна, жадна, берёт проценты, зла и заедает чужой век, мучая у себя в работницах младшую сестру. “Она не годна”, “для чего она живёт?”, “полезна ли она хоть кому-нибудь?” и т.д. – эти вопросы сбивают с толку молодого человека. Он решает убить её, обобрать, с тем чтобы сделать счастливою свою мать, живущую в уезде, избавить сестру, живущую в компаньонках помещичьего семейства, - от притязаний, грозящих её гибелью, докончить курс, ехать за границу и потом всю жизнь быть честным, твёрдым, неуклонным в исполнении “гуманного долга к человечеству”, чем уже конечно “загладиться преступление”. … Почти месяц он проводит после того до окончательной катастрофы. Никаких… подозрений нет и не может быть. Тут-то и развёртывается весь психологический процесс преступления. Неразрешимые вопросы встают перед убийцею, неподозреваемые и неожиданные чувства мучают его сердце. Божия правда, земной закон берёт своё, и он сам кончает тем, что принужден на себя донести. Принуждён, чтоб хотя погибнуть на каторге, но примкнуть опять к людям; чувство разомкнутости и разъединенности с человечеством, которое он ощутил тотчас же по совершении преступления, замучило его. Закон правды и человеческая природа взяли своё. Преступник сам решает принять муки, чтоб искупить своё дело.
В повести моей есть, таким образом, кроме того, намёк на ту мысль, что налагаемое юридическое наказание за преступление гораздо меньше устрашает преступника, чем думают законодатели, отчасти потому, что он и сам его нравственно требует».
Герой романа Раскольников хотел привести мир к справедливости, осчастливить массы, чтобы дать счастье таким, как Лизавета – угнетенная и бесправная сестра старухи-процентщицы. Однако путь к всеобщему счастью лежал для него через преступление, на которое он идет, прежде всего, чтобы доказать свою избранность. Но с первых же шагов на его наполеоновском пути оказалась именно Лизавета, пусть первоначально в качестве неудобного свидетеля. Кроткая, тихая Лизавета самим фактом своего присутствия при убийстве грозила приостановить весь поход в самом начале, ликвидировать его идею в зародыше; Лизавета, во имя которой Раскольников поднял топор, стала для него ближайшим и роковым препятствием: надлежало немедленно, без раздумий и колебаний, или сдаться, или идти дальше, а чтобы идти дальше, неизбежно было убить Лизавету, на что и решился герой.
Получается, Раскольников выступил в поход, чтобы принести униженным и оскорблённым добро, но уже со второго шага стал делать зло тем, кого хотел спасти и облагодетельствовать.
Итогом стал разлад во внутреннем мире героя, отчуждение от людей. Все стали ему невыносимы, «новое, почти непреодолимое ощущение овладело им всё более и более почти с каждой минутой, это было какое-то бесконечное, почти физическое, отвращение ко всему встречавшемуся и окружающему, упорное, злобное, ненавистное. Ему гадки были все встречные, – гадки были их лица, походка, движения. Просто наплевал бы на кого-нибудь, укусил бы, кажется, если бы кто-нибудь с ним заговорил…». Таким образом, еще до ареста и суда Раскольников оказался в своём одиночестве, как в тюремной камере, хуже, чем в тюремной камере, – в нравственной изоляции от всех, близких и далёких. И настоящим наказанием для Раскольникова стали не каторжные работы, к которым он будет приговорён судом, а его нравственные страдания и муки.
Раскольникову нужна отдушина, хотя бы один человек, с которым он мог разделить тоску одиночества, перестать чувствовать себя затравленным зверем. Этим человеком оказалась Соня.
Стремясь доказать свою правоту и добиться безоговорочного признания своей идеи, оправдывающей преступление, Раскольников спрашивает Соню: «Если бы вдруг всё это на ваше решение отдали: тому или тем жить на свете, то есть Лужину ли жить и делать мерзости, или умирать Катерине Ивановне? То как бы вы решили: кому из них умереть?» (человек имеет право решать, кому жить, кому умереть, – это принцип Раскольникова).
«Как может случиться, чтоб это от моего ответа зависело? И кто меня тут судьёй поставил: кому жить, кому не жить?..». «Ведь я божьего промысла знать не могу…» – отвечает Соня. Человек может располагать только собой, принести в жертву только себя – вот ответ Сони и принцип её жизненного поведения. И Раскольникову, чтобы выбраться из порочного круга страха и бесконечного одиночества, ничего больше не остаётся, как принять призыв Сони – «страдание принять и искупить себя им».
Как бы подводя итог размышлений о возможности «преступления во благо», в последнем, предсмертном номере «Дневника писателя» Достоевский ставит следующий вопрос: «Но какое может быть счастье, если оно основано на чужом несчастье? Позвольте, представьте, что вы сами возводите здание судьбы человеческой с целью осчастливить людей, дать им, наконец, мир и покой? И вот, представьте себе тоже, что для этого необходимо и неминуемо надо замучить
всего только лишь одного человеческое существо… Согласитесь ли вы быть архитектором такого здания на этом условии? Вот вопрос. И можете ли вы допустить хоть на минуту идею, что люди, для которых вы строили это здание, согласились бы сами принять от вас такое счастье, если в фундаменте его заложено страдание, положим, хоть и ничтожного существа, но безжалостно и несправедливо замученного, и, приняв это счастье, остаться навеки счастливым?».
В этих риторических вопросах и содержится ответ, который дает сам писатель, решая проблему возможности построить счастье на крови и чужом страдании. Для Достоевского это неприемлемо. Но если преступление все же совершено, какого наказания оно заслуживает? Способна ли каторга привести человека к искуплению вины? Ответ – в сюжете романа.
Поначалу Раскольников не ищет на каторге ни исправления, ни страдания: он не верит в благость страдания и убеждён в узаконенном лицемерии общества: «А любопытно, – думает он, неужели в эти будущие пятнадцать-двадцать лет так уж смирится душа моя, что я с благоговением буду хныкать перед людьми, называя себя ко всякому слову разбойником? Да, именно, именно! Для этого-то они и ссылают меня теперь, этого-то им и надобно… Вот они снуют все по улице взад и вперёд, и ведь всякий-то из них подлец и разбойник по натуре своей; хуже всего – идиот! А попробуй обойти меня ссылкой, и все они взбесятся от благородного негодования!». Бунт Раскольникова, несомненно, находит отклик и в душе писателя. Ибо он сам был в положении человека, приговорённого к смертной казни, не каявшегося ни на эшафоте, ни в каторжной тюрьме, где был «приравнен к ворам и убийцам». Но при этом из каторги Достоевский вынес веру в идею смирения гордого человека перед народными страданиями. Писатель убеждал себя и других: «Смирись, гордый человек, и узришь новую жизнь». Такой путь проходит и его герой. Исправление Раскольникова, его преодоление духовного отчуждения от людей Достоевский перенёс в эпилог романа.
Таким образом, Достоевский в романе «Преступление и наказание» сосредоточивает внимание на проблеме совести преступника, которая и должна стать, в конце концов, его наказанием.
Купить Преступление и наказание
Связанные страницы: